"- Мальчик мой, ты в лихорадке горишь."
Это ангина, всего лишь, ангина.
Это опять догорает Париж.
Это Париж Фердинанда Селина.

Это ангина по небу плывёт.
Красные лопасти вихрями душат
глотку больную и сердце моё.
Это беснуется проза Детуша.

Канализация чёрных берез
чёрствой водицей теней истекает.
Не доводи это сердце до слёз,
выжми из мячика их, Навсикая.

Ты доигралась, короче, опять,
а наиграться ещё не успела.
Сердце, что пачку цыгарочью смять,
выкинуть на хер - понятное дело.

Жаркость признанья взята в карантин.
Твой поцелуй - карантинные меры.
В воздухе вьются, слетая с картин,
лошади, ангелы, козы, химеры.

Знаю, недёшев был твой поцелуй,
так, мол, и так и наличие мужа.
В глотке - бурление огненных струй.
Пальцы - на платье, в смятении кружев.

Знаешь, ты, вроде, из Чехова вся.
Не нарочито бледна и невинна.
Только учти, что во мне голосят
дымные сны Фердинанда Селина.