Танечке Брусничке

Они сойдут когда-нибудь с горы
в грядущее, как в воду, с головою,
где, матерясь в прореху бороды,
звенит старик бутылочным алоэ,

где дерево роняет лист, как бред,
а пустота вселенская чекушки
печальнее, чем выдох на трубе,
пронзительнее выдоха в подушку.

И всё вокруг навстречу им уснёт.

Поколебав основы атмосферы,
взломает тишины столетний лёд
собачья полнозвучная премьера.

И добродушной руганью полны
(ну, чем-то наподобье ляшской "курвы"),
нахлынут с непоспешностью волны
охотники фламандские на Мурманск.

Холодный трезвый воздух разопьют
и, вдребадан упившися свободой,
внесут фламандской древности уют
в уютом обделённую природу.

А Танечка, уснувшая в глуби
смыкания реальности (?) с картиной,
" Привет, ребята," - сладко пробубнит
сквозь сон  волшебный и, как ветер, длинный,

сквозь ветер, развевающий обиды,
до Господа добрасывающий птах,

и мурманскую эту Атлантиду
с фламандскою равняющий в правах.