Извивался, как мог, пережёвывал грязь,
наугад,
без лица, выбираясь на ясь,
и не гад - ренегат
струй, вливающих дождь в
глубину, и тот путь был иском
до подошв,
на которые звёзды налипли песком.

Ты - из муз, -
не в подмётки тебе, а на них я гожусь,
и, понятно ежу, с
тем свинье - не соперник, но гусь -
кто не мечет пред ней, кто клюёт -
где вода и беда.
Потому мне с тобой не попасть в переплёт
никогда.

Впрочем, слово - реакция всех горемык
всех болот
на непрочность волос. Через миг
не найдёт эхолот
ни струну, ни руно,
что срываешь в запарке лишь, - и
мудрено,
если парка стрижёт в зоопарке души.

И на гладь
будет звёздами сыпаться время сквозь тьму
и наступит опять,
но уже не с тобой, и, к тому
привыкая, в себя я под вой,
как вопил Архимед,
ухожу с головой, вымещающий твой
след.