Однажды мы с тобой скрестили шпаги,
а может, сабли - я забыл уже,
но помню деревянный звук отваги
в дошкольном мушкетёрском кураже.

Скрестить скрестили, так и поживали,
но никогда не целили в лицо.
Стучали эти шпаги у Натальи
и запивались кисленьким винцом -

утехой старшеклассников досужих.
Ты делал вид, что нам, мол, "не до сук",
но каждый раз тащил меня на ужин
к Наталье Николавне Ковальчук.

И та - бухая рыжая мочалка
отпаивала и ласкала нас.
Ласкала потому, что просто жалко;
вино по вкусу было - квасом квас.

Наталья Николавна - потаскушка,
и это - очень нежно говоря.
Но как горели у Наташи ушки -
как зорьки пионерские горят!

Банальность на банальности помножив,
она, дерябнув, начинала ныть.
Но кожа, боже мой, какая кожа!
Как этой кожей мы оглушены!

И с двух сторон целуя шею.... шейку!...
ты был - Атос, а я был - Арамис.
Мы видели в шалаве - белошвейку,
мы слышали - порхание ресниц.

За мушкетёрство что ли! А, дружище?
И всё того же - кислого, как яд?
По лестнице гвардейцев сапожища -
по деревянной лестнице гремят.