Все мы родом из детства: душистые дети из бальсы,
Что нашли в себе силы гнездиться под мздой ипотек.
Пролетарием офисным став, непременно избавься
От икария в веточках вен: погудел - испотел.
Есть такой элемент единения стран и Сахары,
Только блудные дети до мёртвой петли и пике
Знают, что нам искать. Ты не будешь безоблачно старым,
Так пролей из канистры Канзас, вознесись налегке!
Осень взлётных полос намечается бледной абсциссой,
Судят крысу - казнит или нет правовая игра?
Кем ты стал, если вырос? У розы - повадки нарцисса?
"Не люблю выносить приговоры, вообще мне - пора".
Так суди себя сам и лавируй песчинкой, и пробуй
Всё на вкус, точно смерч, точно смерти целебный циклон.
Носит ветром людей без корней, что весьма неудобно,
Их всего-то шесть-семь и расплавило солнцем в стекло.
Самолётные дети, за вас умирать неохота,
Чтобы рядом не лечь приплюсованным к стуже вершин.
Забираются в скорые с тайной воздушной пехоты,
Пролетая с балкона на добрые спины машин.
Где же люди? В пустой красоте… одиноко. Где люди?
Посреди карьеристов с таким же скаженным лицом
Плачу я. И взахлеб, уклоняясь от взрослых прелюдий
Ты смеёшься в пятьсот миллионов своих бубенцов.