Жизнь была и яркой и упругой.
Пёстро, как волчок, кружились дни.
А теперь расхаживают кругом
перед тусклой вечностью они,

меченые серостью безумья,
что картошка, лица их грязны,
и приходят к ним по полнолуньям
волчии оскаленные сны.

Подойдёт один из них к оконцу,
дёснами сиянье пожуёт
и кулак потом покажет солнцу,
потому что слишком жёсток мёд.