Повесть. Длинная. Выложить открытым текстом нереально, поэтому качайте отсюда. А для затравки - небольшой фрагмент.

- Ну и что мнёшься? Раздевайся. Нечего красну девицу изображать. Тем более передо мной. Я много чего видел.
Он заставил меня помыться. Два дня капал на мозги. Я отбрыкивался как мог, но Изя был хоть и мягок, зато настойчив. И я сдался. Утром, только я успел вернуться от выгребной ямы, мы сделали две ходки до колонки и притащили в итоге восемь пузырей воды - сорок литров. А раздеваться я вдруг застеснялся. Причём не Изи почему-то, а непонятно кого. Хоть и укромный уголок, а всё же мало ли кто вдруг придёт.
- А давай вон туда, в кущи, - предложил Изя.
Кущами оказалась совсем уж уединённая полянка под самой стеной, за такими густыми кустами, что и мы не сразу пролезли. Дальше отступать было некуда. Я скинул одежду, Изя принялся поливать меня из баллонов. Утро было прохладным, вода из колонки вообще ледяной, я моментально замёрз, но покорно принимал душ. И это было невыразимо приятно. Правда, поначалу многомесячная грязь отходила плохо.
- Ты землицу возьми, намылься, - посоветовал Изя.
- Чего-чего? - обалдел я.
- Ты думаешь, зачем свинья в грязную лужу лезет?
- Чтобы мухи не доставали, наверное.
- Да, и для этого тоже. Но ещё и потому, что грязь к грязи. Когда эта корка отваливается, сходит вся грязь, какая была, и свинья чистая. Попробуй.
С землицей вместо мыла действительно пошло лучше. Даже вроде теплее стало.
- Ну вот, - удовлетворённо сказал Изя, вылив на меня последний пузырь. - С лёгким паром, - Отступил, полюбовался издалека. - И с преображением. Ты теперь на апостола Павла похож - лысый, бородатый и чистый. В самый раз для белых одежд. Извини, белых нет, есть просто чистые.
В поисках этих одежд мы с ним позавчера полдня ходили по свалке. Я этого похода слегка опасался, готовился защитить Изю от наскоков Толяна. Но Изя взглянул на Толяна распахнутыми глазами, пожелал доброго здоровья и доброй охоты, и тот вдруг растаял, понёс обычную свою ахинею про единство крови и закон джунглей, назвал Изю зорким Чилем и даже позвал к себе отметить встречу. Изя в ответ выставил ладони: извини, во-первых, я не пью, а во-вторых, у нас срочное дело, вот в следующий раз обязательно. За эти полдня мы собрали полный комплект вполне пригодного белья и одежды, даже джемпер какой-то почти целый отыскался, и вчера Изя заставил меня всё это постирать. Теперь я облачался в чистые одежды, а он сортировал моё старьё. Когда я вышел к нему из кущ, ветхое бельё уже тлело в костерке.
- Куртку не отдам, - сказал я. - Она хорошая.
- И не надо, - согласился Изя. - Ты только её как следует проветри. Один день без куртки походишь. Образ немного пострадает, но это не смертельно.
Он вывернул куртку наизнанку и пристроил на самом солнцепёке. На запашок сразу налетели мухи.
- Ты что? - возмутился я. - Упрут же!
- Господь сохранит, - сказал Изя.
- Ага. Сохранил он нашу кастрюлю.
- Так Он же нам взамен послал сосуд лучше, - Изя продемонстрировал почти новую трёхлитровую кастрюлю из нержавейки. - Знак это был, - он наполнил блестящий сосуд остатками воды из пузыря и водрузил на очаг.
- Какой такой знак?
- Ну, например, что нельзя слишком сильно цепляться за вещи, - Изя поворошил пучком веток в очаге. - Или что не надо прекращать поиски лучшего, получив хорошее, - он аккуратно распределил ветки на расчищенном пространстве.
- То есть, ты точно не знаешь.
- Разумеется. Господь же неисповедим. Мы можем только догадываться, доходить во всего своим умом. И тут каждый понимает по-своему.
- А библия тогда что? Там же написано... И этот... который заповеди придумал?
- Вот что придумал - это ты правильно сказал. А Библия... и не только, ещё Тора есть, Коран... Так вот, все священные книги написаны людьми.
- И там про то, как бог творил, что думал и за что наказывал.
- Так, - Изя оторвался от костерка и посмотрел мне в глаза. - Начинаем с начала. Запомни - Господь никогда никому ничего открытым текстом не говорил. Не в Его правилах. Господь посылает знаки, а люди эти знаки истолковывают. Каждый по-своему. Теперь понял? - и снова повернулся к костерку, не дожидаясь моего ответа.
Понять я, конечно, понял. И не поверил. Слишком уж всё просто выходило, так в жизни не бывает. Но Изю не переспорить, поэтому я смолчал и принялся обходить свою полянку дозором. Не стоять же столбом.
- Подай мне колбасу, - буднично сказал Изя.
- А? - я споткнулся на ровном месте.
- Колбасу. Будь добр. У тебя под левой рукой.
Четвертинка полукопчёной колбасы лежала на чурбачке под тополем. Рядом с коробкой порционной пшеничной каши. Я нагнулся, вручил колбасу Изе, он поблагодарил и принялся крошить её в закипающую кастрюлю. Тем самым самодельным скальпелем.
- Может, помочь чем?
- Дровами, - Изя, не поворачиваясь, крошил колбасу. - Или просто сядь и не маячь. Отвлекаешь.
Я обиделся и ушёл надолго. Минут на десять. Припёр с другого конца кладбища большую ветку, рухнувшую с того самого засохшего тополя. Брякнул её оземь. Изя, сосредоточенно помешивавший ложкой в кастрюле, ни головы не повернул, ни ухом не повёл. Я с ненавистью уставился на блестящую железяку. Ну что за везунчик, а? Тут и в самом деле поверишь, что господь посылает. Ему всё, а мне... А мне - Изя, неожиданно сообразил я. Он же не под себя гребёт, а всё сюда. Вон завтрак готовит, пока я тут дурью маюсь. А с какой такой радости? Ох, не люблю я бесплатного сыра.
- А скажи мне, Изя, какого рожна я тебе нужен?
Я это другими словами сказал. Чтобы сразу дошло. Изя понял.
- Хороший вопрос, - оценил он. - Правильный, - похвалил, значит. И только. Сделал вид, что булькающая на огне кастрюля интересует его больше всего.
- Слышь, Изя, - сказал я, не дождавшись ответа по существу. - Я за ради тебя никого убивать не буду. И грабить не буду. И чтобы просто поколотить, и обворовать, и обмануть...
- А не надо, - легко согласился Изя. - У тебя другое предназначение.
Ты смотри, какой высокий штиль. Прямо Ельцин на танке. Я примерно так и высказался.
- Ты не на слова смотри, - сказал Изя, продолжая помешивать в кастрюле, - а на то, что за словами.
- Не понял.
- Предназначение - слово действительно высокое. Только предназначения бывают разные. У кого-то - подвиг совершить, жизнь за спасение людей отдать. У кого-то - слово правды сказать. Это высокие предназначения. А бывают мелкие - например, соль кому-нибудь передать. Но это они для людей мелкие, а для мира всё важно.
- И ты взаправду в это веришь?
- Для мира всё важно, - повторил Изя, чтобы я не сомневался.
- Ты веришь, что у каждого есть предназначение?
- Мне не надо в это верить, потому что я знаю. Люди без предназначения мне ещё не встречались.
- И ты знаешь своё?
- Я же говорил - я спасатель, - Изя снял кастрюлю с очага на траву и схватился за уши, остужая пальцы.
- Это твоя работа.
- Работа, - согласился Изя. - Потому что предназначение. Вот сейчас я тебя спасаю. Догадайся с трёх раз, почему.
- Вот дятел... Я с этого и начал.
- Ты тоже зануден и настырен не в меру. Я тебе достаточно сказал, мог бы и сам подумать.
- Что-то тебе от меня надо, - сказал я обиженно. - А что - не пойму. На органы меня продавать поздно, а больше ничего при себе нет. Или я наследство получил, о котором не знаю? Большое хоть?
- Разучился ты думать, -  вздохнул Изя. - Соображалка работает, но мысли мелкие. Смотри на вещи шире.
Я посмотрел: выщербленная кирпичная стена, под ней моя конура из картонной коробки от холодильника, укреплённая фанерой, крытая рубероидом. Заросшие кустами бесхозные могилы без крестов. Костерок с очагом на моей обжитой полянке, остывающая рядом кастрюля. Тополь полузасохший, под этим тополем Изя сидит на деревянном чурбачке, смотрит на меня. Я пожал плечами.
- Ладно, - сдался Изя. - Всё просто. Ты ещё не выполнил своё предназначение. А уходить без этого - нехорошо.
- И какое моё предназначение?
- Придёт время - сам узнаешь.
Нет, он точно дятел. Или болтун, сам ничего не знает, а строит тут из себя...
- А ну, колись, сучара-ба!
Изя легко поднялся с чурбачка, подал мне ложку и указал на кастрюлю. Я тут же прекратил щёлкать клювом. А Изя принялся ломать сначала моё бревно, потом заготовленные с вечера большие ветки.
- Знаешь, какая у людей в этом мире самая главная беда?
- Непонимание, - сказал я с набитым ртом. Выскочило из старого фильма. "Счастье - это когда тебя понимают". Беда - отсутствие счастья. Как-то так.
- Можешь же думать! - обрадовался Изя. - В правильном направлении. В правильном масштабе.  Просто замечательно. Только это тоже следствие. А причина - нетерпение и нежелание думать. Хотят знать всё и сразу. Вот и получают ответы, к которым не готовы. Отсюда непонимание, - он с хрустом переломил о колено толстую палку и кинул обломки в общую кучу. - Так что когда ты будешь готов - сам своё предназначение поймёшь. Всё очень просто.
Да, всё очень складно. И вкусно - это я об Изином вареве в кастрюле. Надо всё-таки и повару что-то оставить. Я поднялся, освобождая чурбачок. И тут меня ударило.
- Слушай, а если бы я уже исполнил своё предназначение - ты меня сейчас всё равно спасал бы? Или опять скажешь, чтобы сам думал?
- Я скажу, что это будет очень простой ответ, - Изя снова сидел на чурбачке и глядел на меня снизу вверх. - Я не знаю.

Отредактировано Игорь Панасенко (2014-10-06 07:48:33)