Глубина бесконечных песков, согревающих землю,
Приковала меня многозначной своей немотой;
Будто в дюнах пустынь наши души притихшие дремлют -
Они живы вполне, но пока им показан покой.

Пропадаю в горах, но в пустыне храню свою душу,
Чтоб её не накрыла лавины смертельная пыль;
И в любые снега, даже в самую лютую стужу,
Берегу эту небыль, как самую верную быль.

Может, память моя докопалась до скифо-сарматов?
Заблудилась в веках и не хочет вернуться назад?
Я стою наверху, а внизу в переливах заката,
Возникает мираж - небольшой тамарисковый сад.

Вот сосновый лесок, а под ним долгожданная осыпь;
Я спускаюсь по ней, как на лыжах, за десять минут;
А внизу расписалась альпийская горная осень;
Лопухи паутиной надёжно к коленям прильнут.

Закрываю глаза, чтоб не видеть паучьих угодий;
Скорпионова тень поползла от ночного костра;
И возник в темноте перехлёст караванных мелодий
С моей сонной душой, и барханом предстала гора.

Голова на плечах, если верить своим отраженьям;
Но, навязчив мотив наступающей бури в песках,
Что заводит меня, иногда, в лабиринты сомненья –
Есть ли мозг в голове, или, просто давленье в висках?